Речная сирена

«Был я ещё мал совсем, когда бабка моя рассказала старшим о Сиренке. Мол, не хотела она корабли на скалы своими чарами заводить, жалела моряков, вот ейные сёстры и погнали прочь с моря. Долго плыла она по речке-то, всё ей любо было – и леса наши пышные, и зелень буйная. Да токмо на пути водяная мельница Мирослава была. И так ей здесь приглянулось, что осталась.

Кузнец Мирослав был молодой, да сильный и страшный, как леший. И ровно его боялись, вот и жил особняком от всей деревни. А эта… нашла что-то. Разглядела в нём.

Повадился к реке наш староста ходить. Цветы всё с сада носил, побрякушки всякие. И всякий раз такой злющий обратно приходил, что из глаз молоньи ярче блискали, чем в ночи рябиновые. Стал наговаривать: поля сохнут из-за Сиренки, и рыбы меньше стало, и зверьё она уводит с охотничьих угодий. Быть большей беде, если не прогнать нечисть.

Ладно Невзор говорил: и про красу девичью, шоб, значит, мужам головы дурить, и про песни, от которых забываются, и что есть у неё крылья, а то не доброе. Ночами летает над посевами, порчу насылает. Перепугался люд, поверил, взял топоры и вилы, да в лес шусь.

Добрались до кузнеца, увидели как здеся мирно и спокойно, только краше место стало. И Мирослав улыбается, похорошел даже как-то, и Сиренка счастливая. Пристыдились.

По правде не так плохо жилось. Дождей токмо давно не было, так то не вина крылатой красавицы. Никому она худо не делала, всегда мила и приветлива была, малышню пряниками угощала, голодной зимой рыбу сама в деревню приносила.

Да только не сдавался Невзор. И однажды, когда Мирослав пришёл кобыле копыта почистить, староста тюкнул его по голове, на телегу затащил кое-как и пустил коня куда глаза глядят. Это мы апосля узнали, что очарованный красою Сиренки, хотел своею сделать, да прогнала она, от полюбовника отказалась, вот и затаил Невзор обиду. А тогда только и разговоров было, что сгубила девица кузнеца нашего. Пропал он, под воду видать утянула. Снова схватились за вилы, ан никого у реки уже не было.

Невзор с той поры совсем обезумел, стал бояться выходить из дома, говорил, что по ночам кто-то в двери скребётся, спрашивает про кузнеца, откроешь – никого. А раз напился так, что сам всё рассказал. И про пропажу Мирослава и про любовь к сирене.

Той ночью поднялась буря такой силы, что вывернуло с корнями сад старосты, сломило крышу, сарай снесло. Испугался староста, выбежал за порог, замер, а потом меленькими шагами пошёл с пустым взглядом к реке. Даже у кромки не остановился, так и утоп он. Утром только нашли. А буря никого больше не тронула, ушла разом.

Русалочьи чары то были, отомстила Сиренка за любимого и ушла с тучами к морю. Хотя поговаривают, что в ночи, когда луна, что мельничное колесо, слышны у реки песни грустные. Это девица крылатая всё зовёт кузнеца своего», – мужик замолк и невзначай потянулся к моей нетронутой кружке пиве. Да я возражать не стал, поблагодарил его и вышел в ночь.

Отчего-то пальцы покалывало, а сердце билось так громко, что больше ничего я не слышал. Так и шёл, потерянный в своих мыслях. Всё здесь казалось таким знакомым. А от местной былички в груди трепетало.

Опомнился только у самой окраины деревни, увидев среди зарослей едва различимую тропинку. Её и при свете дня едва бы нашёл, а тут, в свете полной луны, вообще непонятно как разглядел. Сделал несколько шагов и остановился – не пройти дальше. В сердцах пнул огромный лопуховый лист и, вдруг крикнул в небо что есть мочи ЕЁ имя. Аж собаки залаяли. И больше ничего, тишина. На что надеялся?..

Уже собрался уходить, да замер. Звонкая песнь вилась вдоль речных берегов. Манила холодом игривых вод пуще древних заклятий. Не справиться было с зовом этим никак, ноги сами вели мимо высоких трав и густых туманов, в самое сердце чащи. К милой Сиренке.

Да я и не сопротивлялся. Нашёл.

Август 2024.
Проект: Темноводье
Фотографы и организаторы: Eho Severa.
Модель: Даша Николаеня