Кап-кап…

Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
Земля давно покрылась толстым слоем золы и пепла. Люди сами это сделали. Те немногие, что смогли приспособиться, огрубели.
Были ещё Дети. Вот кому всё ни по чём. Казалось, что мы даже не заметили этого.
Да-да, я тоже была среди их числа. Наверное, твёрдая непоколебимая детская вера словно кокон защищала нас от всех гиблых мест. Зараза обходила стороной, звери не трогали. Только Взрослые косо смотрели и… завидовали. Мы это чувствовали в каждом их взгляде, нелепом укоре и во многих словах. Они тоже хотели парить как мы, не касаясь сожжённой земли.
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
Только одна болезнь была способна поразить детский организм – рост. Не физический, отнюдь, и не умственный – многие были гораздо умнее некоторых Взрослых. Эмоциональный рост – вот, что нас убивало. Менялся взгляд, изгиб губ, мы сами взрослели и больше не могли парить над пеплом и золой. Вера уходила, оставляя после себя прогалину пустоты. И тогда, многие умирали, не осмеливаясь вернуть свою веру или приспособиться.
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
Очень редко случалось, что веру, именно детскую веру и непосредственность удавалось вернуть, даже если эмоционально выросли. Таким завидовали особенно. Такой стала и я.
Это произошло неожиданно. Как всегда бегала по отдаленным районам пропащего города, когда увидела детскую площадку. Столько много Взрослых парило наравне с Детьми, что у меня зарябило в глазах. Я закрыла лицо ладошками и сосчитала до десяти, а когда открыла, поняла, что это вовсе не обман зрения, как сперва подумала. Но зато теперь увидела человека сидящего чуть дальше площадки. Раньше у меня всегда получалось определить Взрослый передо мной или Дитя, но не сейчас.
Он сидел на золе и был странно одет, будто не из этих мест и совсем не боялся заразы. Его глаза были полуприкрытыми, но когда он раскрывал их, то искал. Я невольно поёжилась, но подошла. Под его ногами было написано несколько рифмованных строк, часть из которых уже нельзя было разобрать – их унесло вместе с пеплом. Присев рядом, дописала недостающие строки и несколько своих собственных.
– Здравствуйте… – и всё. Больше ничего не смогла сказать. А он долго-долго смотрел на меня и, вдруг, начал улыбаться.
– Моё почтение…
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
С ним было очень легко. Дни напролёт я проводила с ним, бегая по тем местам, куда раньше никто со мной не ходил. Все Дети боялись, а он – нет, потому что он был Взрослым, который сохранил веру, но так и не научился парить. Дети боялись и его самого, но только не я.
Это было так приятно – чувствовать себя Взрослой и, всё ещё не касаясь больной земли, парить. А он просто шёл рядом, радуясь за меня.
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
Однажды, мы стояли на титанах (так называли любую уцелевшую архитектуру), когда он протянул мне руку и улыбнулся:
– Ты мне веришь?
Конечно я верила. А он обнял меня и… спрыгнул. Так высоко… Казалось, сейчас разобьёмся, но почти у самой земли мы замерли и, повернувшись, я увидела за его спиной прекрасные крылья.
Они были странного цвета, я никогда раньше такого не видела, но он мне нравился. Очень.
– Ты подарила мне крылья и теперь я буду летать только с тобой, только ради тебя…
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
Он обманул. Прошло много времени, но он обманул. Титаны сохранили для меня картины его полётов с другой. Он делал всё, чтобы она улыбалась, делал всё ради неё. Искал с ней встреч, гулял, развлекал. Улыбался и смеялся.
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
И я упала. Пепел на мгновение взлетел над телом и осел сверху. На руках тут же появлялись эрозии, тело покрывалось ранами, зараза нашла десятки путей проникнуть в организм и разрушать его изнутри. Лицо измазалось золой и чёрными слезами. Так вот, что случалось с теми, кто терял веру. Большая цена. Мне не выплатить…
Кап-кап… Кровь ли это, слёзы ли?
А Взрослые и Дети облегченно вздохнули. Ложь удалась, титаны не подвели. Больше им было нечего бояться.